Потом
сверхновые взрываются, и содержащиеся в них элементы либо поступают в
общий котел межзвездного газа в первозданном виде, либо обогащаются
нейтронами и превращаются в более тяжелые элементы. Некоторое количество
сверхтяжелых ядер вырывается в космос из нейтронных звезд.
Интересно с этих позиций взглянуть на происхождение Солнечной
системы. Образовалась она из смеси дозвезд-ного вещества и вещества,
которое было в звездах и прошло через стадию взрывного синтеза. Солнце —
это пылающий океан водорода и гелия; других элементов там не более 2—3
процентов. Откуда же у нас на Земле их так много? Скорее всего,
незадолго до образования Солнечной системы где-то поблизости произошел
взрыв сверхновой. В то время недалеко от будущего Солнца, а тогда всего
лишь многообещающей туманности, уже существовало отделившееся от нее
облако пыли и газа. Взрыв сверхновой обогатил это облако тяжелыми
элементами, после чего оно стало превращаться в планеты земной группы.
Водород и гелий с этих планет испарялись, и на них оставались более
тяжелые элементы.
Еще не установлено, какой была температура облака в той его части,
которая стала Землей. Неизвестно и когда произошел взрыв сверхновой. Но
по сравнению с общей захватывающей картиной синтеза ядер, говорит
академик Я. Б. Зельдович, «это уже незначительные детали». И по
сравнению, конечно, с той панорамой нейтринной Вселенной, которая
открывается нашему взору, едва мы начинаем разбираться в последствиях
взвешивания нейтрино.
Мы расстались с нейтрино, сравнив его массу с массой протона и
электрона. Возвращаемся же мы к нему, чтобы сопоставить его количество с
количеством фотонов, у которых массы покоя нет.
Когда в расширяющейся плазме стали появляться атомы водорода и гелия, фотоны перестали взаимодействовать с веществом и
остались во Вселенной в виде однородного, фона; остались в виде фона и
нейтрино с антинейтрино — они тоже перестали взаимодействовать с
веществом. Долгое время этот процесс ученые описывали лишь на основе
теоретических расчетов. В 1965 году теория горячей Вселенной, выдвинутая
американским физиком Г. Гамо-вым, подтвердилась: физики А. Пензиас и Р.
Вильсон открыли реликтовое излучение — тот самый однородный фон,
который расширялся и остывал вместе со звездным веществом и межзвездным
газом. Сейчас он уже совсем ледяной: его температура не превышает 3
градусов Кельвина; энергия его ничтожна, и обнаружить ее может только
очень чувствительный радиотелескоп.
|