Бесполезно гадать, что было бы с европейской культурой, если бы Гюйгенс и Ньютон рассудили иначе и, как говорит Дайсон, «поставили свой авторитет на службу поэтическому видению мира». Века промелькнули, Вселенная по-прежнему пуста, и лишь небольшая горстка романтиков продолжает надеяться на то, что цепочка, связывающая космологию с биологией, когда-нибудь восстановится. Ньютон слишком легко отказался от своей населенной Вселенной, утверждают они, космос совсем не мертв и не пуст. Всмотритесь в него, он весь наполнен жизнью. И Ньютон в свое время был прав, и Гюйгенс, и Аррениус, убеждавший своих современников, что космос нашпигован спорами. Споры — вот естественный способ упаковки биологической информации! Они-то и занесли жизнь на нашу планету...

К горстке романтиков принадлежит английский астроном Фред Хойл, автор известного у нас фантастического романа «Черное облако», и его коллега, уроженец Цейлона Чандра Викрамасингхе, профессор астрономии и математики Кардиффского университета в Уэльсе, удостоенный недавно почетной премии за успехи в английской поэзии. Когда Хойл и Викрамасингхе обнаружили, что звездная пыль содержит много графита, а также важные для органической эволюции молекулы окиси углерода, аммиака, циана, аминокислот и Сахаров и, наконец, длинные цепи полимеров, они совершенно уверились в том, то наша Галактика действительно нашпигована живыми клетками. Часть клеток разложилась и превратилась в графит — больше ведь ему неоткуда было взяться, а часть живет и здравствует. Но откуда взялись сами клетки?

По гипотезе Хойла и Викрамасингхе, жизнь на Земле произошла от «всепроникающей общегалактической живой системы», процветающей в газовых и пылевых облаках, и занесена к нам кометами около четырех миллиардов лет назад. Микроорганизмы, чьи следы обнаруживают геологи в отложениях докембрия, развились из прибывших с кометой живых клеток. Разве можно все многообразие жизни объяснить, как это обычно делают биологи, накоплением ошибок, неизбежно происходивших по мере бессчетного воспроизведения простейших живых систем. Нет, тысячу раз нет! Неужели информация, заложенная в одной примитивной бактерии, способна таким образом «развиться» до генома человека, слона или дельфина? Это равносильно предположению, что, если первую страницу из Книги Бытие переписать миллиарды миллиардов раз, накопится такое количество ошибок репликации и до такой степени разнообразных, что из них сложатся все книги мира. Ошибки могут вылиться только в одно — в деградацию информации. Чтобы мутации и. естественный отбор были в состоянии выполнить свою роль, весьма, впрочем, незначительную, им, как и жизни вообще, нужен мощный приток информации извне.